Растирая в ладонях краски
В пыльной ветхости чердака,
Он увидел наш мир без маски,
И к холсту поднялась рука.
Стар художник, одет не броско,
Но он смотрит вокруг, смеясь.
На холсте череда набросков,
Странных рун загоралась вязь.
Клок земли и полоска неба,
Ворох листьев, огня кольцо,
Жилы рек в позолоте хлеба
Заплетались в одно лицо.
А художник дрожал от счастья,
На мольберт изливался свет.
Серость ткани порвав на части,
Под рукой проступил портрет.
Образ юноши ярко-зыбкий.
Шелк волос заслонял глаза.
Рот застыл в ироничной улыбке.
Мастер понял, что это он сам.
Хоть и внешне они не сходы,
Он старик, а натурщик юн,
Но сквозняк пробежал по коже -
Мастер душу узрел свою.

***
Был он рыцарь салонных вето,
Граф сухих заголовков Таймс,
Истый денди, любимец света,
Мистер Сэмюэль Ричард Хайнс.
Вечерами почитывал Уальда,
Волей моды сусальный эстет.
В вечном поиске женских контральто
Он бродил коридорами Тэйт.
И однажды меж темных полотен
Он увидел ужасный портрет.
Там в лохмотьях пергаментной плоти
Ухмылялся надменный скелет.
С Хайнса мигом смело превосходство,
Сердце, вскрикнув, дало перебой.
Он почувствовал странное сходство
Между мертвым лицом и собой.
"Это, право, насмешка, театр!
Кто безумец, писавший ее?"
"Полно, юноша, я ее автор.
На холсте каждый видит свое".
Хайнс не видел, как старец подкрался,
Ну а мастер, меж тем, продолжал:
"Я не сразу и сам разобрался,
А как понял - от счастья дрожал.
И мне было, с чего веселиться.
Сей портрет оправдал мою жизнь.
Он покажет не скучные лица,
А таинственный облик души".
Хайнс воскликнул: "Да как вы посмели?
Вы - напыщенный плут, прохиндей!"
"Я слова докажу вам на деле -
Расспросите о ней у людей".
Хайнс забегал, от ярости воя,
Приглашая увидеть ее,
Но ответы лишали покоя.
На холсте каждый видел свое.
А художник, вдруг ставший огромным
Воплощеньем народной молвы,
Прошептал Хайнсу на ухо скромно:
"Что такого увидели вы?"
Хайнс закашлялся воздухом спертым
И, испуганный, прочь убежал.
Был художник потом найден мертвым -
Ему в спину воткнули кинжал.

***
Год прошел. Торопливо и смело
Полисмены не пачкали рук.
Смерть в Ист-Энде - обычное дело.
Поглядишь, только воры вокруг.
Хоть в Британии в сказки не верят,
Хайнс смотрел на картину ту вновь.
На ухмылку трусливого зверя...
А с зубов его капала кровь.