Из-за высоких стен плыл сладкий дым пожара,

И мне сказал ландскнехт, закутанный до пят,

Что в городе чума, должно быть, Божья кара,

И все, кого я знал, уже в могилах спят…

 

Меня он пропустил, бедою угрожая,

Но в город я вошел без трепета в душе:

Должно быть, смерть сыта богатым урожаем

И на меня свой взор не обратит уже.

 

Я шёл по мостовой, как никогда широкой,

Не узнавая мест, где сам когда-то жил.

Порой лишь чей-то плач из тёмных рвался окон

И стон колоколов шаги мои глушил.

 

Не сразу я узнал и дом у поворота –

Дом той, что мне была желанней райских благ:

Ведь раньше чёрный крест не затенял ворота

И ветер не трепал над входом чёрный флаг.

 

Я площадь пересёк, прикрыв лицо рукою:

Там ведьм и мертвецов сжигали на кострах.

Не крест, а чёрный дым их провожал к покою

И ветер в небо нёс вслед за душою прах.

 

Мне прошептал монах, сидящий у фонтана:

-«Покайся, человек, идя на Страшный Суд!»

Но, вспоминая всё, я каяться не стану,

И я ускорил шаг, сказав: «Напрасный труд».

 

Мне мой знакомый град казался незнакомым,

И мёртвый чёрный цвет мне обжигал глаза,

Пока, в конце концов, не встал я перед домом,

Откуда я ушёл так много лет назад.

 

Но к дому привела меня опять дорога,

И не было на нём ни флага, ни креста…

И долго я потом лежал перед порогом

                        Без жизни, без души, с улыбкой на устах.

 

 Ко всем произведениям автора                    Ко всем произведениям                    На Главную